“Кровавая роса, на солнце пятна”.

Краткое историческое введение

Из записок графа Ле Жёна ... “О ветре, что из крови и железа …”

Если событие происходит внезапно и безосновательно, человеку хорошего вкуса ясно - речь идет о чем-то неблагородном и дурном. Так подлая натура происходящего в Виттенберге в 1517 было видна сразу, и ответ любого, чье происхождение внушает уважение глубиной и именами, которые играли на самых тонких струнах истории, ответ был один - пренебрежение, ибо благородный человек, как писал Монтень: “ заклятый враг всяческих обязательств, усидчивости, настойчивости”. Никто не мог предугадать, что этот монашек, к тому же, по своему же собственному признанию (sic!), одержимый диаволом, зайдет так далеко и отголоски этого потрясут бедную Европу так основательно, что люди позабудут свои имена, добродетель и Бога. Но пусть меня рассудит потомок, если таковому доведется уберечь рассудок в эти бурные времена, а мое перо сухо перечислит даты и факты.

1517 - в Виттенберге, будь проклята эта саксонская выгребная яма, Лютер начинает свой поход против Матери Церкви. Чернь и презревшие долг своей крови, отрекаются от Рима, и эта чума, а пусть бы и было это чумой, что забрала бы всех еретиков, охватывает север Европы.

1545 - Тридентский собор, тот, что решал девятнадцать лет кряду, в какого рода медицине нуждается бурлящая Европа, как-будто ответы, что делать с недовольным плебсом, нам не даны еще римлянами. В ответ на стенания и вопли владык, чьи земли все гуще застлались смрадом ереси, Рим дал ответ, и в 1564 году, булла Папы Пия IV “Benedictus Deus“, в той части, что доступна только самым высоким лицам, указала средство, найденное тем испанцем, Лойолой, чье величие так ясно проступило в его добровольной жертве, утвердившей подлинность обряда в глазах досадующих монархов Европы. Папский престол потребовал victima scil, то есть “жертву уничижения”, за грехи отдельных государей, что отринули Церковь Мать, и орудием выбрано было копье Святого Лонгина, а сосудом та Чаша. Суть ритуала известна только присутствовавшим, но имя, носимое словами, кои ветер суть, достигло и прочих ушей: “Ventun Sanguis et Ferrum”.

1587 - первая жертва уничижения гордых пред вечной Церковью - Мария Стюарт.

1648 - испано-нидерландский мир в Восьмидесятилетней войне и через пять месяцев Вестфальский мир, что покончил с Тридцатилетней войной и беспокойством владык перед шествием черни.

1648 - вторая жертва уничижения - Карл I, чьё желание вернуться в лоно Рима было известно, а посему жертва была принята.

1793 - третья жертва уничижения, и самая трагическая, смею вас уверить, Людовик XVI. И вновь, в, казалось бы, прояснившемся источнике, из которого биет история, всплывает лик лютеранина, нелюбимого дитяти своих родителей, Бисмарка, чьей смерти алчет всякий, кто не ищет любви простолюдинов и не раболепствует перед финансистами и промышленниками, кои мало чем отличны от свинопасов, что вчера еще месили грязь на землях владельцев высокой крови.

1871 - настал черед Австрии вознесть лепту на высокий алтарь, но трусость в следовании долгу и прелесть временщика -победителя сбили с толку слабых и в предназначенный час кровь не была пролита. Чего нам ждать? ...

“Смешав со свадьбой похоронный плач…”